Неточные совпадения
Она смутно решила себе в числе тех планов, которые
приходили ей в голову, и то, что после того, что произойдет там
на станции или в именьи графини, она поедет по Нижегородской дороге до первого города и останется там.
— Да уж три раза
приходила. Впервой я ее увидал в самый день похорон, час спустя после кладбища. Это было накануне моего отъезда сюда. Второй раз третьего дня, в дороге,
на рассвете,
на станции Малой Вишере; а в третий раз, два часа тому назад,
на квартире, где я стою, в комнате; я был один.
В буфете, занятом офицерами, маленький старичок-официант, бритый, с лицом католического монаха, нашел Самгину место в углу за столом, прикрытым лавровым деревом, две трети стола были заняты колонками тарелок,
на свободном пространстве поставил прибор; делая это, он сказал, что поезд в Ригу опаздывает и неизвестно, когда
придет,
станция загромождена эшелонами сибирских солдат, спешно отправляемых
на фронт, задержали два санитарных поезда в Петроград.
Утром
на другой день со
станции пришли Лютов и Макаров, за ними ехала телега, солидно нагруженная чемоданами, ящиками, какими-то свертками и кульками.
— Что дорогой, реши сейчас. Голубчик, реши! Сговоришься, напиши мне две строчки, вручи батюшке, и он мне мигом твою цидулку
пришлет. А затем и не держу тебя, ступай в Венецию. Тебя обратно
на Воловью
станцию батюшка
на своих доставит…
На станцию Корфовская поезд
пришел почти в сумерки.
Только приказные судейские когда
придут, да и то всё в долг больше, а помещики всё
на почтовую
станцию заезжали.
— Вы знаете, мне все равно, что трефное, что кошерное. Я не признаю никакой разницы. Но что я могу поделать с моим желудком!
На этих
станциях черт знает какой гадостью иногда накормят. Заплатишь каких-нибудь три-четыре рубля, а потом
на докторов пролечишь сто рублей. Вот, может быть, ты, Сарочка, — обращался он к жене, — может быть, сойдешь
на станцию скушать что-нибудь? Или я тебе
пришлю сюда?
Бьет час; слышится сигнальный свист; поезд близко.
Станция приходит в движение: поднимается шум, беготня, суета. В моих ушах, словно перекрестный огонь, раздаются всевозможные приветствия и поощрения. Дурак! разиня! простофиля! фалалей! Наконец, я добираюсь до вагона 2-го класса и бросаюсь
на первую порожнюю скамью, в надежде уснуть.
— Кончено! — сказал мужик, тряхнув головой, и, обратясь к матери, негромко продолжал: — Вы там посидите
на станции, — я погодя
приду…
Однажды, промучившись таким образом целый день, он только к вечеру вспомнил, что в полдень, переходя
на станции через рельсы, он был оглушен неожиданным свистком паровоза, испугался и, этого не заметив,
пришел в дурное настроение; но — вспомнил, и ему сразу стало легко и даже весело.
В октябре 1888 года по Москве разнесся слух о крушении царского поезда около
станции Борки. Говорили смутно о злостном покушении. Москва волновалась. Потом из газет стало известно, что катастрофа чудом обошлась без жертв. Повсюду служились молебны, и
на всех углах ругали вслух инженеров с подрядчиками. Наконец
пришли вести, что Москва ждет в гости царя и царскую семью: они приедут поклониться древним русским святыням.
Он три дня пробыл
на своем участке и теперь приехал в Дубечню
на паровозе, а к нам со
станции пришел пешком.
—
На предпоследней
станции, когда кондуктор
пришел сбирать билеты, я, собрав свои вещи, вышел
на тормоз, и сознание того, что близко, вот оно решение, еще усилило мое волнение.
Пора уже, многоуважаемая, ехать
на станцию; поезд
приходит в два и пять минут.
Скрывать убийство было бы мучительно, но то, что явится со
станции жандарм, который будет посвистывать и насмешливо улыбаться,
придут мужики и крепко свяжут руки Якову и Аглае и с торжеством поведут их в волость, а оттуда в город, и дорогой все будут указывать
на них и весело говорить: «Богомоловых ведут!» — это представлялось Якову мучительнее всего, и хотелось протянуть как-нибудь время, чтобы пережить этот срам не теперь, а когда-нибудь после.
В полночь его поезд идет дальше. Ночь, как вчера, темная и холодная, стоянки долгие. Яша сидит
на бурке и невозмутимо пиликает
на гармонике, а старику все еще хочется хлопотать.
На одной из
станций ему
приходит охота составить протокол. По его требованию, жандарм садится и пишет: «188* года ноября 10, я, унтер-офицер Z-го отделения N-ского жандармского полицейского управления железных дорог Илья Черед,
на основании 11 статьи закона 19-го мая 1871 года, составил сей протокол
на станции X. в нижеследующем…»
— Я
на его чистоту не льщусь, а как вот
придет сейчас первая
станция — здесь одна сторожиха из керосиновой бутылочки водку продает, — я поднесу кондуктору бутершафт, и мы его встряхнем и что в бельевой корзине есть, посмотрим… какие там у него составы…
— Мы
на станции здесь уже два года, и только раз нам удалось поймать одного такого… Если бы вы
пришли сюда двумя неделями раньше, то могли бы увидать двух негодяев, вздернутых
на нока-рее! — прибавил не без удовольствия американец.
— А грех тебе будет, Серега, — говорила раз кухарка
на станции, — коли ты Хведору камня не купишь. То говорил: зима, зима, а нынче что ж слова не держишь? Ведь при мне было. Он уж
приходил к тебе раз просить, не купишь, еще раз
придет, душить станет.
«
На станции ежели сидишь и ждешь, — подумал он, — то все-таки надеешься, что вот-вот поезд
придет и ты поедешь, а тут и ждать нечего… без конца… хоть вешайся, чёррт… Поужинать, что ли? Нет, рано еще, и трескать не хочется… Покурю покуда…»
До трех часов ночи мы сидели в маленьком, тесном зальце
станции. В буфете нельзя было ничего получить, кроме чаю и водки, потому что в кухне шел ремонт.
На платформе и в багажном зальце вповалку спали наши солдаты.
Пришел еще эшелон; он должен был переправляться
на ледоколе вместе с нами. Эшелон был громадный, в тысячу двести человек; в нем шли
на пополнение частей запасные из Уфимской, Казанской и Самарской губерний; были здесь русские, татары, мордвины, все больше пожилые, почти старые люди.
Утром
пришло распоряжение, — всех раненых немедленно эвакуировать
на санитарные поезда. Для чего это? Мы недоумевали. Немало было раненных в живот, в голову, для них самое важное, самое необходимое — покой. Пришлось их поднимать, нагружать
на тряские двуколки, везти полторы версты до
станции, там опять разгружать, переносить
на санитарный поезд…
К вечеру мы
пришли к
станции Суятунь и стали биваком по восточную сторону от полотна. Пушки гремели теперь близко, слышен был свист снарядов.
На север проходили санитарные поезда. В сумерках
на юге замелькали вдали огоньки рвавшихся шрапнелей. С жутким, поднимающим чувством мы вглядывались в вспыхивавшие огоньки и думали: вот, теперь начинается настоящее…
Мы
пришли в деревню Суятунь. Она лежала за четверть версты
на восток от
станции. Деревня, по-обычному, была полуразрушена, но китайцев еще не выселили. Над низкими глиняными заборами повсюду мелькали плоские цепы и обмотанные черными косами головы: китайцы спешно обмолачивали каолян и чумизу.
Когда Савин
пришел в казино, красавица мексиканка уже сидела с матерью, братом и молодым человеком, который их встретил
на станции.
— Я выеду вслед за княгиней с тем поездом, который
приходит в Т. утром, сойду
на предпоследней
станции и проеду
на лошадях в пригородный монастырь. Ты велишь разбудить себя у Фальк пораньше и поедешь туда к обедне. Я буду тебя ждать в маленькой рощице
на берегу озера. Там ты отдашь мне бумагу и ключ. Пузырек же оставишь
на столе у постели княгини. Поняла?
— Да так, в ту пору у нас
на станции перекресток… С обеих сторон поезда
приходят…
Нарочный по несколько раз в день ездил в шарабане
на станцию железной дороги справляться, не
пришла ли депеша, а Неелов, обыкновенно стоя с биноклем у окна своего кабинета, пристально смотрел
на видневшуюся дорогу, по которой он должен был возвратиться в усадьбу.
Как раз в это время
на станцию пришёл санитарный поезд.
К ней постучались
на станции, где последний буфет. Лакей-татарин ей принес чаю, —
прислал его Александр Ильич.
Привезенное известие подействовало различно
на получивших его, хотя надо сказать, что после двухдневных толков
пришли все-таки к успокоительному решению, что домоправительница воспользовалась попутной подводой и укатила по «железке» раньше, нежели дядя Михай со Строевым приехали
на станцию.
Эти мысли
пришли мне в голову, когда вчера в Хайчене я в обществе офицеров
на перроне
станции беседовал за чаем, под звуки лихих солдатских песен.
Приехав в гостиницу, он взял номер, сказав швейцару, что вещи его
придут после, так как они оставлены
на станции, заказал себе ванну и завтрак, который велел подать в его комнату.
Мы вышли
на станции Шафраново и
пришли прямо в восторг.
В начале 1806-го года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме.
На предпоследней
станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря
на ухабы дороги, не просыпался, лежа
на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве,
приходил всё более и более в нетерпение.